— Я думаю, Джерри убивал людей.

Если бы Чёрч потянулся и треснул бы ей по лицу, Эмма бы так не удивилась. Она развернулась на сиденье и, разинув рот, во все глаза уставилась на Чёрча.

— Что? Почему? — просила она. — В смысле, я знаю, что он чертовски странный, и какое-то время мне казалось, что он что-то замышляет, но…

— Сегодня утром, — продолжил Чёрч. — Мы разговорились. Он мне кое-что… сказал. Не знаю. Он всегда очень меня поддерживал. Всегда советовал мне быть собой. Делать все, что захочу. Я всегда думал, что он имел в виду в школе. Теперь мне начинает казаться, что он подразумевал совсем другое.

— Это безумие. Это не значит, что он убийца. Может, это просто говорит о том, что он очень любящий родитель. Я до встречи с тобой никого не убивала, и все же меня не коробило твое желание препарировать людей.

— Да, Эмма, но над тобой всю жизнь издевались и насиловали, и ты ебанутая на всю голову, — прорычал Чёрч. Было видно, что он не любит, когда ему перечат. Что он к этому не привык. — Джерри — какой-то менеджер среднего звена, средний класс, ходячий портрет обывателя. Он не должен спокойно принимать тот факт, что я хочу убивать людей. Не должен…

Голос Чёрча стих, и он так сильно сжал руль, что у него побелели костяшки пальцев. Какое-то мгновение Эмма колебалась, а затем наклонилась и накрыла его руку своей ладонью.

— Хорошо. Хорошо. Что именно он сказал? — спросила она, но Чёрч только покачал головой.

— Ничего важного. С исчезновения Каспера прошло уже три дня, — резко сменил он тему. — Возможно, люди уже начинают что-то подозревать. У нас максимум пара дней до того, как кто-нибудь поймет, что он действительно пропал, и вызовет полицию. Эмма, у тебя еще есть шанс всё это остановить. Мы можем просто уехать. Уехать сегодня же, прямо сейчас. Я могу отвезти тебя в аэропорт.

Она удивленно заморгала. Это что, очередная проверка? Неужели Чёрч думает, что она на это не способна? Абсурд. В конце концов, когда они уже один раз проходили через подобное, именно Эмма была единственной, кто решился это сделать. Даже два раза, если считать и ее саму.

— Мы все сделаем, — резко бросила она. — Это давно назрело. Если не покончить с ней сейчас, то я никогда от нее не избавлюсь. Даже если бы ничего этого не случилось и Каспер был жив, а она бросила бы ради него Джерри, моя мать все равно нашла бы способ втянуть в это меня. Или Каспер бы ее заставил. Или, что еще хуже, она разрушила бы ещё чью-то жизнь. Нет. Все закончится прямо сейчас. Раз и навсегда.

Чёрч глубоко вздохнул. Не знай она его лучше, то решила бы, что он немого расстроен.

— Как скажешь, Эмма. Как скажешь.

20

Эмма не знала, почему на следующий день так разнервничалась. Джерри был на работе. Марго уехала на какое-то местное собрание, пыталась вести себя как обычно, ее не будет до вечера, пока Джерри ее не заберет. Чёрч притаился в подвале, дверь была заперта. Так продолжалось с прошлого вечера, когда он спустился вниз. Эмме пришлось провести ночь в одиночестве, снова считая в потолке дырки.

«Реально надо уже спросить его об этих дурацких дырках».

Эмма начала нервничать. Почти вернулась к старым привычкам. Может, ему и впрямь не хотелось этого делать, и ей не нужно было его заставлять. Но потом она прогнала эти мысли. Нахер его. Если он не может на это пойти, прекрасно. Она не станет его этим попрекать.

Но и удерживать себя она не позволит. Уже трижды ему удавалось лишить ее очень ярких моментов — Лиззи, ее самоубийство, Каспер. Уж этот она ему не отдаст.

Ровно в три часа она стояла в коридоре, глядя на дверь подвала. Чёрч знал, во сколько придет Райан. Знал, что она задумала. Но она не услышала шагов на лестнице, не услышала поворота ключа. Даже когда кто-то осторожно постучал во входную дверь.

«Представление начинается».

Эмма глубоко вздохнула и направилась ко входной двери. Она немного постояла, двигая взад-вперед челюстью и пытаясь понять, какое выражение лица ей лучше принять. Затем сделала еще один глубокий вдох и, широко улыбнувшись, открыла дверь.

— Ты пришел! — выдохнула она и, выйдя на крыльцо, крепко обняла Райана.

Он тут же обхватил ее руками, и Эмма, положив подбородок ему на плечо, оглядела улицу. Несколько человек как раз привезли домой детей из школы. Не закрывая двери машин, они перетаскивали в дом какие-то вещи. Отлично.

Когда Райан начал отстраняться, Эмма отпрыгнула назад и громко вскрикнула. Все, кто находился в пределах слышимости, обернулись и уставились на них. Райан застыл на месте, пока она не хлопнула его по груди.

— Паук! — прошипела она так тихо, что невозможно было разобрать. — Господи, он был похож на гребаного тарантула!

— Какого хрена?! Где? Где? — воскликнул Райан, глядя вниз и колотя себя руками.

Он начал перескакивать с ноги на ногу и, пытаясь убежать от воображаемого паука, затолкал ее в дом. Еще раз улыбнувшись про себя, Эмма захлопнула за ним дверь.

— Кажется, он убежал, — вздохнула она, прижав руку к сердцу. — Черт, он был просто огромным.

— Твою мать, ненавижу пауков. Мне казалось, зимой они пропадают, — проворчал Райан, все еще отряхиваясь.

— Может, он прятался на карнизе и упал на тебя, чтобы согреться, — поддразнила его Эмма.

— Может быть. Господи, это дурное предзнаменование? Разве увидеть паука это не дурная примета? Черт, пожалуй, нам не стоит этого делать, — простонал он, озираясь по сторонам.

— Нет, все хорошо, все хорошо, — успокоила она Райана, схватила его за руку и, сцепив их пальцы, потащила по коридору.

— Слушай, а дом типа старый, да? — тихо проворил он.

Эмма бросила взгляд на дверь в подвал и повела его прямо в комнату Марго.

— Джерри не фанат модернизации, — проворчала она.

Несмотря на то, что со времени их короткого разговора прошел целый день, у ее в голове всё ещё вертелись слова Чёрча о том, что Джерри убивал людей. Возможно ли это? Пухлый, рыхлый Джерри кого-то убил? Ради бога, он ведь женат на Марго — если бы ему захотелось кого-нибудь прикончить, он давно бы ее убил.

— Я все еще не понимаю, зачем мне при этом присутствовать, — сказал Райан, когда они наконец вошли в спальню.

Эмма нахмурилась и выпустила его руку.

— Потому что мне… мне хотелось, чтобы это мы сделали вместе. В этой жуткой грёбаной лечебнице мне всегда казалось, что мы с тобой против всех. Думаю, именно на это я и рассчитывала.

Райан нахмурился, но ничего не сказал. Эмма достала из кармана фотографию — перед тем как уйти в себя, Чёрч вернул ей снимок — и демонстративно оглядела комнату в поисках места, куда бы его положить.

— Где бы найти такое место, где она ее не заметит? — пробормотала Эмма, постукивая по подбородку заострённым ногтем. Снова воцарилось молчание, затем Райан, наконец-то, подошел и встал позади нее.

— Ты сказала, что он, видимо, рылся в ее вещах, верно? Так, может быть, где-нибудь у ее ночного столика? Как будто он проходил мимо, и фотография выпала у него из кармана. Или, не знаю, может, он взглянул на ее фотографию, а затем посмотрел на свою настоящую маму.

Ха! Эмма была почти впечатлена. Она сложила фотографию пополам и уронила на прикроватную тумбочку.

— Например, здесь?

Он нахмурился, потом потянулся и выдвинул ящик тумбочки. Райан вышвырнул из нее какие-то вещи, затем скомкал фотографию и бросил ее в глубь ящика.

— Как будто она выпала, пока он копался в ее барахле, — сказал он. — А там она может и не заметить.

Эмма улыбнулась. Всё оказалось легче, чем она думала.

— Но может и заметить, — возразила она, доставая фотографию. — А если у кровати?

Они ходили по комнате, пробуя разные варианты. Райан засунул фотографию между матрасом и изголовьем кровати, но Эмма это забраковала. Так же, как и его предложение положить фото под кровать, в лежащую в шкафу туфлю Марго и за зеркало на туалетном столике. Когда у него на лице начало проступать отчаянье — что и понятно, они ходили по комнате кругами — Эмма забрала у него фотографию и просто бросила на прикроватную тумбочку.