Чёрч долго на нее смотрел, потом его лицо медленно тронула улыбка.

— Я не обвиняю тебя в измене, — усмехнулся он. — И, если бы ты с ним переспала, я мог бы это понять. Но эта его страсть к тебе просто нелепа, и я поймал себя на том, что гадаю, почему. Почему этот парень так в тебя влюблен?

— Господи, Чёрч, неужели в это так трудно поверить? Меня что, невозможно полюбить? — раздраженно бросила она.

Чёрч покачал головой.

— Нет, тебя просто жуть как легко полюбить, но это потому, что мы с тобой одной породы. По сравнению с нами Райан Парк, в сущности, подвид. А если бы ты и впрямь с ним переспала, всё стало бы еще хуже. Я подумал, может, поэтому он так сходил по тебе с ума? Чуть попробовал и захотел еще.

— А кто сказал, что он не попробовал?

— С моей стороны было глупо спрашивать, — отмахнулся Чёрч. — Спишем это на ревность. Чувство, которое я никогда раньше не испытывал. Я толком не знаю, как с ним бороться.

Ха! Чёрч ревнует. Её к другому мужчине. Она была почти польщена.

— Если бы я хотела трахнуться с другим, то уж точно не с кем-то вроде Райана Парка, — заявила она, чем привлекла несколько взглядов из-за соседних столиков. — И я не пыталась бы это от тебя скрыть. Так что никогда больше не задавай мне этот вопрос.

— Понятно.

— Так откуда ты знаешь Райана? Может, это ты с ним спал? — спросила она, скрестив на груди руки.

Улыбка Чёрча стала шире.

— Думаю, тебе бы понравилось, скажи я «да», — усмехнулся он. — Нет, не спал. Хотя я его знаю.

— Очевидно. И давно? Когда вы с ним познакомились? — спросила она.

— Это я послал его в «Солнечное ранчо», — просто сказал Чёрч, повергнув ее в шок.

— Послал что… как шпиона?

— Ну, если тебе нравится это слово, то да. Сам я не мог туда пойти, чтобы узнать, как ты. Когда за ними обоими наблюдало столько лишних глаз. Когда ты так сильно сопротивлялась. Мне нужен был кто-то такой, кто мог бы за тобой приглядывать, проверять, как ты, рассказывать мне, как у тебя дела. Райан был готов сделать все это и, видимо, даже в тебя влюбиться. Кстати, это в план не входило.

— О, приятно слышать. Какого хрена, Черч?! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Где ты его нашел? По объявлению?

— В списке обвиненных за сексуальное насилие. Райан был подходящего возраста и жил неподалёку, его оказалось довольно легко найти, он спал на улицах и в приютах для бездомных. Ему страсть как нужна была доза, и лучше тебе не знать, что он предлагал взамен. Я сказал ему, что оплачу ему пребывание на «Солнечном ранчо» плюс небольшое жалованье, если он будет за тобой присматривать и обо всем докладывать мне.

— Обвиненных за сексуальное насилие…, — произнесла Эмма, и эта фраза повисла в воздухе.

Чёрч кивнул.

— Да. Два факта эксбиционизма, частые домогательства, затем обвинение в изнасиловании на свидании, из-за которого его выгнали из колледжа. Ну, может, еще упоминание о навязчивом преследовании.

— Боже, — простонала она, потирая лоб. — «Может, еще упоминание о навязчивом преследовании», как будто в этом нет ничего особенного. Ты послал следить за мной какого-то извращенца? Он действительно пытался покончить с собой?

— О, уверен, что почти все рассказанное им о себе, чистая правда. По-моему, у него дважды был передоз, и при каждой нашей встрече он определенно вел себя как припадочный.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросила она. — Райан уже уехал, его семья перестала… черт, ты. Это был ты. Ты перестал за него платить, и его выписали. Я бы никогда об этом не узнала. Так зачем мне говорить?

— Потому что я обещал быть с тобой честным, — снова ошеломив ее, сказал он. — И я считаю, что открытость — лучший способ выполнить это обещание. Я бы сказал тебе раньше, но ты была слишком зла. Мне не хотелось подливать масла в огонь.

Что ж. Это было… неожиданно. Чёрч все ей рассказал, потому что хотел быть честным. Она не знала, как к этому относиться.

— И к тому же он не уехал, — продолжил он.

— Не уехал?

— Нет. Он живет в мотеле неподалеку отсюда.

— В самом деле?

— Да. Он боялся, что снова станет бездомным, боялся за тебя. Он очень пригодился и тебе, и мне… не помешает держать его рядом, — Чёрч говорил все медленнее и медленнее.

Эмма на секунду задумалась.

— Ага, — она наконец-то сложила два плюс два. — Он — необрубленный конец. То досье. Райан — единственная связующая нить между тобой, мной и…

— Точно, — кивнул Чёрч. — Теперь нам остается только решить, что с ним делать.

— Я думала, социопатом быть легко, — уронив голову на стол, простонала она. — Ни чувства вины, ни замешательства, ничего такого.

— Эмма, ты не социопатка, — снова засмеялся Чёрч, и она почувствовала у себя на затылке его руку. — Не льсти себе. Ты просто чокнутая, и именно поэтому тебе так тяжело живется.

Эмма подняла голову, чтобы сердито на него зыркнуть, но он зарылся пальцами ей в волосы.

— Самая лучшая из всех чокнутых, каких я только видел, и твоя нелёгкая жизнь привела тебя ко мне, так что, по крайней мере, все было не напрасно.

— Мне не нравится, когда ты милый.

— Почему?

— Потому что у тебя это очень, очень плохо получается.

— С этого момента я буду вести себя как мерзавец.

— Хорошо.

А потом он наклонился над столом и поцеловал ее. Его пальцы запутались у нее в волосах, а губы нежно прижались к ее губам. Эмма услышала вздох сидевших за соседним столиком девушек и представила себе эту сцену со стороны. Какой-то глупый спор парочки симпатичных студентов, который заканчивается идеальным поцелуем от идеального парня. Просто сценарий романтических фильмов для подростков.

«Но осторожно, девочки, идеальный парень и идеальный поцелуй дорого обходятся. Чем вы готовы пожертвовать?».

18

Некоторое время спустя, благополучно припарковав машину Джерри у его работы, Эмма постучала в дверь с номером тридцать девять. Сунула руки в свою зимнюю куртку и уступила холоду. У нее застучали зубы, и по всему телу пробежала дрожь. Она надеялась, что вид у нее соответствующий. Когда дверь распахнулась, Эмма все же попыталась улыбнуться.

— Привет, Райан.

Сказать, что он выглядел потрясенным, это ничего не сказать. На нем не было ни рубашки, ни брюк, только носки и боксеры. Его вьющиеся волосы разлохматились, а изо рта, как несуразная сигара, торчала корочка пиццы. Он долго таращился на Эмму широко распахнутыми глазами, потом вдруг, словно вытянулся в струнку. Райан отступил в сторону и пригласил ее в номер.

— Заходи, заходи, — сказал он, швырнул корку в другой конец комнаты и закрыл дверь.

Эмма стояла на одном месте, глядя, как он мечется вокруг, натягивая футболку с прожженной дыркой от сигареты возле воротника. Затем Райан провел рукой по волосам и трижды обошёл комнату, явно что-то разыскивая, хотя, похоже, и не знал толком, что именно.

— Райан, — громко произнесла она.

— А?

— Привет, — слегка улыбнувшись, просто сказала Эмма.

Наконец он улыбнулся ей в ответ.

— Привет, да, привет, извини, да, — пробормотал он. — Просто… ты здесь… не там… Я не знал… как ты узнала, что я здесь?

— Видимо, у нас есть общий друг, — заметила она, и ее ледяные пальцы наконец-то добрались до пуговиц куртки.

— О. Ага. Мистер Чёрч.

— Да, мистер Чёрч, — усмехнулась она и, распахнув куртку, скинула ее с плеч. Куртка с шумом упала на пол.

— Так он тебе сказал, да?

— Да, он мне сказал, — Эмма села в мягкое кресло возле кровати и, склонившись над коленями, потёрла руки. — Я была, мягко говоря, удивлена. Ты превосходный лжец, Райан.

От этих слов он поморщился.

— Я не хотел…Мне не следовало… Я не знал…

Эмма вскинула руку.

— Всё в порядке. Думаю, я понимаю. Тебе предложили много денег. Райан, ты знаешь, кем мне приходится Чёрч? — спросила она.