— Я в курсе. И я также знаю, что ты использовал свое право на один телефонный звонок в день совсем не на меня.

Теперь Райан побледнел.

— Надо было остаться гнить на улице, — простонал он. — Я звонил ей, хотел выяснить, что она сказала Касперу. И что он сказал ей. Вот и все, мужик. Для тебя, мужик.

— Расслабься, я не собираюсь платить ещё кому-то, чтобы он следил за тобой, пока ты следишь за ней. Я был здесь. Наблюдал. Через пару недель ей больше не придется сюда возвращаться, — сказал Чёрч.

— Не придется? Она ничего такого не говорила, — нахмурился Райан.

Губы Чёрча дернулись в ухмылке. Влюбленность Райана в Эмму казалась ему почти милой. Он задумался, будет ли этот парень держаться за свою страсть, если узнает, что за эти чувства его могут убить.

— Да. Похоже, за последние пару дней она вышла из спячки. Полагаю, тебе не известно, что она сказала тому психологу, чтобы он на это согласился?

— Нет. Клянусь, я понятия не имею. Основываясь на записях в ее деле — тех, которые ты велел мне украсть— я подумал, что она собирается на некоторое время приехать сюда.

— Ну, это не так. Она что-то знает, и она никому об этом не рассказала. Скорее всего это связано с тем психотерапевтом, с Касперианом.

— Ты так думаешь? Она его ненавидит, — кивнул Райан. — Я достал ей досье Каспериана, она забрала его домой, но сказала, что в нем ничего нет.

— Она прямо так и сказала? Ничего? — переспросил Чёрч.

— Я поинтересовался, нашла ли она его адрес, решив, что ей захочется закидать его дом туалетной бумагой, яйцами или типа того, но она сказала, что в деле нет его теперешнего адреса, — выложил Райан.

Теперь Чёрчу действительно захотелось рассмеяться. Эмме? Захочется закидать дом яйцами? У него в голове мелькнуло воспоминание о том, как она пыталась убить Лиззи. Чёрч был готов побиться об заклад, что в действительности у Эммы нет ясного представления о том, что делать с информацией о Каспере, потому что она вообще редко мыслила ясно, но, что бы она ни сделала, это уж точно никак не будет связано с яйцами или туалетной бумагой.

«Эмма, я же просил меня подождать, но ты не смогла».

— Послушай, — поднявшись на ноги, вздохнул Чёрч. — Мы закончили. Этот месяц оплачен, до Нового года ты можешь остаться здесь, но потом все это будет за твой счет.

— Подожди…что? — похоже, Райана это удивило.

— Твое проживание здесь всегда было временным. «Солнечное ранчо» — не твой дом. У тебя его нет. Ты здесь по доброй воле. Можешь просто запланировать свой отъезд на конец месяца.

— И это все? — прошипел он и, вскочив на ноги, пошел в след за Чёрчем из спортзала. — Мужик, ты не можешь этого сделать. У нас была… договоренность или что-то типа того. Ты сказал, что она, вероятно, приедет сюда весной. А теперь собираешься выставить меня на улицу в январе? В один из самых холодных месяцев?

— Это ты сделал себя бездомным, а не я. Я предложил оплатить все твои расходы и пребывание в этой клинике на то время, пока здесь лечится Эмма. Этого больше не происходит. Теперь твое присутствие для меня совершенно бесполезно. Мы закончили, — заявил Чёрч, выходя за дверь.

— Эй! — крикнул Райан, выскакивая из соседней двери. — Ты не можешь… не можешь этого сделать. Что, если я… что если я кому-нибудь о тебе расскажу, а? Что если я расскажу ей?

Чёрч замер на ступеньках. Затем медленно повернулся к Райану.

— Я сейчас серьезно, — не спеша проговорил он. — Ты считаешь, что угрожать мне — это удачная идея? Подумай хорошенько о своем решении.

Райан судорожно сглотнул и отвернулся. Он знал, что практически никто не в состоянии выдержать пристальный взгляд Чёрча, и Райан не был исключением. Он начал нервно постукивать пальцами по ноге и сказал:

— Я тебе не угрожаю, это было бы глупо. Я просто… не могу, мужик. Не могу туда вернуться. Не могу остаться здесь и не могу вернуться туда. Помоги мне. Знаешь, я еще тебе пригожусь. Я много чего умею делать. Могу что-нибудь достать, ты же знаешь. Украсть. Все что угодно. Я могу тебе помочь.

Чёрч не чувствовал себя обязанным Райану Парку. Он заплатил за оказанные услуги, не больше и не меньше. И все же он долго смотрел на этого долговязого парня, прокручивая в голове его слова. Чёрч любил темные, страшные вещи. Запрятанные в грязь секреты. Но он знал, что лучше не пачкать руки.

Однако Райан, по-видимому, пребывал в грязи с самого рождения. Ему уже не очиститься. Чёрч ясно видел его будущее — к двадцати семи годам закончит свою жизнь сидя в каком-нибудь заброшенном гадюшнике, в полной нищете, вскрыв себе вену на руке или проглотив пузырек таблеток.

Так что, в принципе, если он сделает для Чёрча кое-какую грязную работенку, это ничего не изменит.

— Думаешь, сможешь? — спросил Чёрч, приподняв одну бровь, что, как он надеялся, являлось проявлением любопытства.

— Уверен, что смогу, парень. Уверен, что смогу. Просто скажи мне, что делать, и я все проверну. Обязательно. Обязательно, всё проверну, обязательно, — начал запинаться Райан.

— Я это проверю, — предупредил его Чёрч. — Я что-нибудь для тебя придумаю. Больше мне не звони, просто начинай готовиться к выписке.

— А мне будет куда выписываться? — спросил Райан.

— Я об этом позабочусь.

С этими словами Чёрч повернулся и, не оглядываясь, сбежал по ступенькам. Так же не оглядываясь, он вырулил со стоянки и поехал по обсаженной деревьями аллее.

«Ты уверена, что готова к этому, Эмма? Действовать по своему усмотрению? Мыслить и чувствовать без меня? Это мы еще посмотрим».

10

Воскресенье наступило раньше, чем Эмма успела к нему подготовиться.

Назначенная на вторник встреча с доктором Розенштейном была, мягко говоря, неловкой. Похоже, он теперь не знал, как с ней обращаться. Он попытался вести себя, будто ничего не изменилось, но после того, как она молча смотрела на него целых пять минут, наконец, сдался и сделал несколько телефонных звонков. Как только прозвенел таймер, Эмма вышла за дверь его кабинета, пронеслась мимо Марго и подмигнула Касперу.

На пятничной групповой терапии они с Каспером держались на расстоянии, но он всю неделю ей писал. Ничего конкретного, но явно зондировал почву. Эмма отвечала ему легко — возможно, кокетливо, но ничего такого, что могло бы ее скомпрометировать. Просто пациентка, которая с удовольствием общается со своим психотерапевтом.

Эмма знала, что он также пишет и Марго, впрочем, в содержании этих сообщений у нее не возникало никаких сомнений. Пока мать была в ванной, Эмма взяла ее телефон и просмотрела их СМСки. Оказалось, что у Каспера пошлые мысли, а Марго только рада исполнить все его просьбы. Фотографии члена уже были достаточно омерзительными, но увидеть в текстовом сообщении грудь своей мамы? Эмму чуть не вырвало.

«Подумать только. При обычных обстоятельствах мать бросила бы Джерри. Она переехала бы к Касперу и потащила с собой меня, потому что ей нравится делать вид, будто она меня ненавидит, но ей нужен свидетель. Нужен благодарный слушатель… Ночами он бы трахал ее, а днем пытался бы трахнуть меня, и так продолжилось бы мое убогое существование. Ага, но не в этот раз, Судьба. Катись к чёрту».

Готовясь к вечеру, Эмма ни о чем не думала. Она не знала, хорошо это или плохо. С Чёрчем у них практически все всегда было распланировано. Либо только им, либо ими обоими. Эмма решила, что будь она одна, поступила бы точно так же.

И хотя с тех пор, как она попала в больницу, голова у нее прояснилась, планы по-прежнему оставались туманными. Хотелось ли ей навредить Касперу? Если честно, Эмма не знала. Она его ненавидела. Он был олицетворением всего самого ненавистного в ее жизни, и ей хотелось просто сжечь его чучело. Но она никогда не причиняла боль никому, кроме себя.